На улицах Пекина в выходные тысячи женщин с колясками. Без младенца женатую пару встретить почти невозможно. Практически все молодые пары выходят погулять или в кафе в таком составе: муж, жена, ребёнок лет пяти и младенец на руках. Торговые центры украсились щитами: рекламируют детскую одежду, детское питание, рестораны зазывают «игровыми комнатами». Всего за год неподалёку от центральной улицы Ванфуцзин появилось три (!) огромных магазина с игрушками. Китай впервые с 70-х переживает беби-бум: с тех пор как компартия в 2015 году разрешила заводить второго ребёнка в семье, только за последние 12 месяцев в республике родились 18 миллионов детей — целое население Голландии.

«Есть ощущение, что вся страна разом залезла в постель, — говорит мне чиновник из администрации Пекина за деловым ужином и застенчиво улыбается: — Кстати, мы с женой тоже ждём пополнения».

«Будем размножаться»

«В традиции китайцев всегда было иметь много детей — в бедной семье хоть один ребёнок пробьётся в жизни и обеспечит остальных. Но 40 лет подряд правительство Китая давило дето­рождаемость штрафами, — объясняет юридический консультант из Макао Алешандру Кон. — После смерти Мао Цзэдуна ситуация в стране была близка к краху — гигантское государство с миллиардом полуголодного населения, неспособное обеспечить себя ресурсами и продовольствием. Однако в итоге политика “один ребёнок в семье” вышла Китаю боком. Граждане пенсионного возраста уже составляют в КНР 13%, и в ближайшее время их количество увеличится вдвое: число рабочих рук (основа китайской экономики) резко сократится, внутреннее потребление рухнет. А значит, у Китая нет иного выбора, кроме “размножения”. По прогнозам демографов, в 2037 году в нашей стране будет жить 2 м­лрд человек».

В «русском» районе Пекина Ябаолу (там традиционно закупаются торговцы из России) новые магазины и рестораны растут словно грибы. «Товарищ, давай заходи, селёдочки с картошечкой поедим, — хватает меня за рукав хозяин забегаловки, назвавший себя Боря. — Только вчера из Владивостока свежий засол привёз».

За последние пару лет из-за падения курса рубля многие представители китайского малого бизнеса вернулись из Приморского края домой, но уже жалуются. «Мы с супругой оперативно “сделали” вторую дочку, — хвастается Боря. — И полагаю, мне нужно продавать квартиру и ехать обратно в РФ, пока не поздно. Да, сейчас в Китае материально лучше, чем в России. Но уже через 20 лет ситуация изменится — экономика падает, а детей рожают. У нас появится масса бедного населения, и мы вернёмся в прошлое — вкалывать за копейки». В пользу этого мнения говорит и то, что исчезнувшая в последние два года реклама «Работа в России» теперь расклеена в Ябаолу на всех перекрёстках. Согласно опросам, 94% китайцев, трудившихся на российском Дальнем Востоке и в 2014-м уехавших в КНР, хотят вернуться назад.

Потомство бедняков

«Я бы панику не разводил, — заверяет гонконгский политолог Кевин Чжоу. — Но нервная реакция неизбежна — резкое увеличение населения на десятки миллионов в год наверняка вызовет дискомфорт у соседей Китая. При этом жители мегаполисов с отличными доходами не хотят заводить второго ребёнка — это такая разновидность “городского эгоизма”, боязнь лишних финансовых трат. А вот в бедных деревенских семьях в глубокой провинции этим, конечно, воспользуются. Появление 2 ­млрд человек в стране, которая в 2 раза меньше России, означает подорожание жилья и общее падение уровня жизни — китайцы станут уезжать. Основная волна прошлой эмиграции из Китая пришлась на 90-е: только в Британию, Канаду, Австралию и США прибыли 10 млн человек, устроившись легально и нелегально. Скорее всего, Китай начнёт “прессовать” слабых соседей — Киргизию, Таджикистан, Казах­стан. Таджикские дороги уже строят десятки тысяч китайских рабочих, имеющих право по договору перевозить в республику свои семьи, в Киргизию переселяются китайские фермеры. России пока беспокоиться рано: но всё же лучше просчитать последствия».

«Бойтесь индусов»

Самих китайцев такой подход к их рождаемости со стороны иностранцев крайне возмущает. «В Сингапуре 77% жителей китайцы, в Таиланде — 15%, разве это вызывает какие-то трудности? — горячится Сюй Бэй, учительница английского из Шанхая, нянча полугодовалого (разумеется, второго по счёту) сына. — В Индии вообще нет ограничения на рождаемость, там 1 млрд 300 млн населения. Однако индусов никто не боится, а в каждом китайце за границей видят «жёлтую угрозу».

Может, оно и так. Но, видя, как повально жители КНР бросились рожать, призадумаешься: а что будет у нас рядом через 20 лет? Как реагировать России на быстрый прирост населения в соседнем Китае?

Пожалуй, проще всего не снижать темпы рождения детей. Но для этого одного материн­ского капитала будет маловато, явно понадобится дополнительное финансирование. И, разумеется, пора внимательно отслеживать демографическую ситуацию в Китае: дабы потом не удивляться, когда к нам повалят группы туристов, которые начнут растворяться на просторах страны. Обидно. Китайцы считают Дальний Восток «золотой землёй», где деньги лежат под ногами, — а у нас оттуда люди едут в Москву, где проще зарабатывать.

Понимаю, это пока смешно — ведь сейчас Китай богаче нас. Но осторожность лишней не бывает.

«Пенсионеры дают нашей экономике сотни миллиардов долларов». В России пожилые люди — нагрузка для бюджета, а в Китае научились зарабатывать на них огромные деньги. Как процветает «рынок волос из серебра», читайте в следующем номере «АиФ».